за развитие физкультуры и спорта, призванные воспитывать для Родины физически и духовно крепкое поколение. Наглядным свидетельством перемен стало проведение с 1936 года розыгрыша чемпионатов и кубка страны по футболу. На смену заводским, пролетарским командам, соревновавшимся под эгидой ВЦСПС, пришел полупрофессиональный спорт. Молотов не был большим поклонником футбола и считал «боление» своего внука перед телевизором, даже когда транслировались большие матчи, пустым времяпрепровождением. Но в то же время он понимал, что для миллионов болельщиков футбол был любимым зрелищем. Для страны, стремившейся к первенству во всем, важным был и фактор спортивных побед. 21 января 1936 года Молотов шлет телеграмму: «Ленинград, улица Чайковского, дом 10, квартира 35. Ботвиннику.

В случае, если решите осуществить Ваше намерение вызвать шахматиста Алехина на состязание о первенстве мира, как Вы писали мне в письме от второго января, желаем Вам полного успеха. Все остальное нетрудно обеспечить»[1174].

Приложил премьер руку и к изменению архитектурного облика столицы. План генеральной реконструкции Москвы рассматривался на заседании ПБ 17 июля 1935 года. ЦК и СНК предложили «исходить из сохранения основ исторически сложившегося города, но с коренной перепланировкой его путем решительного упорядочения сети городских улиц и площадей»[1175]. 28 мая 1936 года Сталин и Молотов дали согласие на начало «работы по строительству городских мостов, Северного городского канала и реконструкции Яузы, а также канализационных устройств»[1176]. Наиболее существенный вклад Молотова в советскую скульптуру заключался в следующем: «Я был на выставке Веры Мухиной, когда она сделала свою знаменитую скульптуру “Рабочий и колхозница”. Они у нее были голые. Наверное, не очень здорово, когда стоит голая пара с серпом и молотом в руках… Я попросил их все-таки одеть»[1177].

Сталин и Молотов ковали новую советскую идентичность, причем начинали с создания единых для всего Советского Союза учебников. Важнейшая роль отводилась учебнику истории. 3 марта 1936 года был объявлен открытый конкурс на лучший учебник по истории СССР, пока для начальных классов. Центральным звеном идеологической конструкции образования должен был стать «Краткий курс истории ВКП(б)». Текст в основном готовили Ярославский и Поспелов. В качестве коллективного редактора книги была назначена высокопоставленная комиссия в составе Сталина, Молотова и Жданова. При жизни Сталина «Краткий курс» выдержит 300 изданий на 67 языках общим тиражом 42 816 тысяч экземпляров[1178].

Национальная политика менялась в сторону реабилитации национального, в том числе — русскости, которая ранее считалась проявлением великодержавного шовинизма. «Сталин как грузин, инородец, мог позволить себе такие вещи в защиту русского народа, на какие на его месте русский руководитель не решился бы»[1179], - подтверждал Молотов. Американский специалист по национальным проблемам СССР Терри Мартин назвал главную перемену, которую принесли 1930-е годы: «Русские стали играть ведущую роль в Советском Союзе. Их больше никогда не заставляли стыдиться своего национального прошлого и традиций. Наоборот, они обязаны были ими гордиться… Однако ни при каких обстоятельствах РСФСР не должна была стать силой, направленной на достижение сугубо русских, узко национальных интересов»[1180].

В 1935 году в программы национальных школ РСФСР было включено обязательное изучение русского языка. Максимум, чего удалось добиться на первых порах, это проведения четырех уроков русского в неделю. В январе 1936 года Бухарин поместил в «Известиях» статью под заголовком «Крупные успехи латинизации алфавита», в которой радостно сообщал, что на латиницу успешно перешли 68 национальностей, или 25 миллионов граждан СССР. В этом он видел большое положительное значение для дела мировой пролетарской солидарности. Для развития этого начинания президиум Совета национальностей ЦИК СССР предложил созвать всесоюзное совещание по вопросам языка и письменности советских народов[1181]. Но против засилья латиницы выступили Сталин и Молотов. По их инициативе письменность кабардинцев демонстративно перевели с ранее выработанного для них латинского алфавита на русский. Дальше это станет общей практикой.

Для поднятия роли русского языка большое значение имело введение всеобщей воинской повинности, закрепленной новой Конституцией. Русский был языком команд, уставов и наставлений. На октябрьском (1937 года) пленуме ЦК было решено ввести обязательное изучение русского языка в школах уже всего Советского Союза. Крупская возражала, полагая, что «начинает показывать немного рожки великодержавный шовинизм». Тем не менее Молотов и Сталин подписали постановление СНК и ЦК: «Ввести преподавание русского языка как предмета изучения в школах национальных республик и областей с 1 сентября 1938 г…Изучение русского языка во всех нерусских начальных школах ввести со 2-го класса и во всех неполных средних и средних школах — с 3-го класса обучения»[1182]. Так русский язык впервые обозначил себя как государственный. Не только язык проникал в союзные республики, но и количество живших там русских тоже росло — с 8 процентов в 1926 году до 13,5 процента в 1939 году, причем в Казахстане этот показатель достиг 40,2 процента, а в Киргизии — 20,8 процента[1183].

Реабилитировалась не только русскость. Столицу Украины перенесли из промышленного, пролетарского и преимущественно русского по населению Харькова в Киев, который в прошлом был не только центром Киевской Руси, но и местом пребывания националистических правительств — петлюровской Украинской народной республики, гетманской Украинской державы. Это был жест и в сторону общегосударственного патриотизма, и в сторону украинских национальных чувств, которые в иных случаях третировались как «национал-уклонизм». В начале 1930-х годов в УССР насчитывалось 66 украинских, 12 еврейских и 9 русских театров[1184]. И Украина была не исключением. В 1934 году в СССР издавалось 50 национальных газет тиражом в 10 миллионов экземпляров, что в 4 раза превышало тираж всех российских газет до 1917 года[1185].

4 декабря 1935 года в Кремле состоялось собрание в честь передовых колхозников Таджикистана и Туркменистана, отличившихся на уборке хлопка. Молотов начал свою речь с обращения «Товарищи!», произнесенного на таджикском и туркменском языках. На многочисленных фотографиях с приемов в Кремле их участники, включая Сталина и Молотова, были одеты в национальные халаты и тюбетейки. Сталин заметил, что «есть, товарищи, одна вещь, более ценная, чем хлопок, это дружба народов нашей страны»[1186]. В развитие этой кампании в декабре в Кремль пожаловали передовые колхозники из Узбекистана, Казахстана и Каракалпакии, затем делегация Армении. В январе 1936 года столицу посетили делегации Азербайджана, Бурят-Монголии, в марте — Грузии. С этого времени началось проведение в Москве декад союзных республик, кульминацией которых становились посещения всеми членами Политбюро больших праздничных концертов национального искусства. Стали проводить торжественные мероприятия, посвященные выдающимся деятелям культуры народов СССР: Навои, Руставели, Шевченко, Абовяну, Кунанбаеву. Произведения этих и многих других авторов,